Два подвига (разговоры с внуками)

ДВА ПОДВИГА
Разговоры с внуками
Лариса Калюжная

Мудрый папа

Из детской комнаты внезапно раздаются ужасающие крики. Я, бросив все дела на кухне, вбегаю в детскую. Там по полу катается Коля и вопит что есть мочи. Ваня стоит рядом с перепуганным лицом и сразу признается:

– Это я… кошку… бросил… Коле на спину…

Убедившись, что глаза и лицо у Коли целы, я пытаюсь схватить его за руку, чтобы поднять в вертикальное положение, и возмущенно кричу, иначе бы меня просто не было слышно:

– Коля, ну что ты так орешь? Как тебе не стыдно! Ты же ведь как-никак мужчина! Вставай! Подумаешь, кошка царапнула!

Коля продолжает кататься по полу и выть страшным голосом.

В этот момент в дверном проеме появляется высокая фигура Коли-Ваниного папы. Зная крутой папин характер и его слабые нервы, я в ожидании грозы стараюсь смягчить ситуацию:

– Вот… кошка… царапнула… Колю за спину…

К моему изумлению, папа делает шаг вперед, обнимает за плечи поднятого мною с пола орущего Колю, гладит его по головке, как маленького, и начинает ласково приговаривать:

– Колюшка! Больно тебе? Ну что ж ты так кричишь? Не плачь! Ох уж эта кошка!

И Коля почти сразу перестает реветь! Он только тихонько подвывает и время от времени всхлипывает, уткнувшись в папино плечо. Вскоре папа передает мне с рук на руки вполне успокоившегося сына.

Я уже держу наготове пузырек перекиси водорода, с которым мне обычно приходится бегать за своим старшим внуком по всем комнатам, чтобы смазать даже самую пустяковую царапину. У Коли на спине оказываются действительно очень глубокие и длинные борозды от кошачьих когтей. Ваня, увидев, что я подношу ватку, смоченную перекисью водорода, к Колиным ранам, страдальчески сморщивается и робко спрашивает:

– Больно тебе?

Шмыгнув носом, Коля мужественно отвечает:

– Совсем не больно.

А вы будете с нами играть?

В деревне у Коли с Ваней много друзей. Это и деревенские мальчишки, и дачники: из Питера, из граничащей с нашей волостью Белоруссии, из других городов и весей. Чаще всего они собираются рядом с нашим домом. Всех привлекают высокие качели, которые смастерил Коли-Ванин дедушка между двумя рядом стоящими деревьями. К тому же вблизи располагается большая лужайка, где можно всласть порезвиться, и проходит асфальтированная дорожка для езды на велосипеде.

Как-то раз, привлеченная особенно громкими воплями с лужайки, я подошла поближе и увидела с десяток мальчишек, гоняющихся друг за другом со зверскими перекошенными лицами. Поймав за рукав толстого неповоротливого Андрюшку, спрашиваю:

– Что это вы тут делаете?

– Мы играем!

– Во что?

– В бандитов!

Игра, о которой я расспросила ее участников, оказалась без особых правил, просто все бегали друг за другом, кто кого «застрелит».

– А какие игры вы еще знаете? – спрашиваю у собравшихся вокруг меня новоиспеченных «бандитов».

В ответ – молчание, пожимание плечами.

– В «Штандер» умеете?

– Не-е-т…

– А в «Вышибалочку»?

– Не-е-т…

– А мяч у вас есть?

Кто-то побежал за мячом, и я, махнув рукой на замоченное в бане белье и на недополотую грядку с огурцами, возглавила шествие на школьную спортивную площадку, располагавшуюся через дорогу. По пути к нам присоединились еще несколько праздношатающихся ребят разного возраста.

Начали игру с простой «Вышибалочки». Я расчертила куском штукатурки асфальт, объяснила правила игры, потом мы выбрали двух «вышибал», и все сорвались с места!

Толстый Андрюха из Белоруссии оказался вовсе не таким вредным, каким я его считала. Он так радостно и открыто хохотал, если ему удавалось поймать мяч и «засалить» игрока, что мы все умирали от смеха вместе с ним. С питерского Андрея в пылу игры слетела вся его чопорность, а когда в него несколько раз попали мячом и его футболка перестала быть белоснежной, он стал казаться совсем своим. Деревенский Сашка, который на прошлой неделе обманом завладел новеньким Колиным велосипедом и катался на нем целый день, оставив у нашего дома свою развалюху, неожиданно вызвался показать мне место в лесу, где можно набрать сколько угодно, хоть десять корзин, лисичек. А ведь для Сашиной семьи это было большим подспорьем, так как лисички он сдавал в магазин по 40 рублей за килограмм. Маленький Костик, который ни за что не согласился включиться в игру, как мы его ни упрашивали, тем не менее без устали бегал в любую даль за улетевшим с поля мячом, что было очень кстати, учитывая мою разнывшуюся от беготни мозоль…

Потом мы играли еще в «Штандер», в «Третий лишний» и во все игры моего детства, которые я только смогла вспомнить и для которых не требовался дополнительный спортинвентарь. Было очень жаль, что нет возможности сыграть в городки или лапту. Зато мы закончили игры велосипедными гонками на время.

На следующий день, когда я домывала пол в коридоре, послышался робкий стук в дверь. Выйдя на крылечко, я увидела стайку вчерашних мальчишек. Старший из них вышел вперед и спросил:

– А вы сегодня будете с нами играть?

Случай в храме

Оповещение о том, что мы идем в храм причащаться, всегда воспринимается Колей и Ваней без всяких возражений, как нечто само собой разумеющееся. Отдельный разговор – как это происходит, когда доходит до дела…

Понимая, что два часа службы даже для взрослого человека нелегкий труд, я стараюсь облегчить детям их задачу. Накануне мы беседуем об исповеди, о причастии, о предстоящем празднике, припоминаем самые важные места службы, чтобы пребывание в храме было как можно более осмысленным. Иногда читаем небольшие отрывки из Шмелева, Никифорова-Волгина или других авторов. Во время литургии я шепотом напоминаю о том, что происходит в данный момент богослужения: зачем вышел диакон с кадилом, почему вдруг так торжественно и медленно запел хор, почему батюшка встал ко всем спиной и машет чем-то в воздухе… Наше стояние значительно облегчает общенародное пение «Символа веры» и «Отче наш…», Коля и Ваня с воодушевлением подхватывают знакомые слова, мы радостно переглядываемся между собой. «Молитва Господня» ожидается мальчиками с особым нетерпением, так как они оба хорошо знают, что почти сразу следует причастие, а там уж совсем близко и конец службы…

Однако мои объяснения, подбадривания, подхваливания и всяческие послабления: «Ну хорошо, посиди на скамеечке», «Поставь свечу к иконе Николая Чудотворца», «Опусти эту монету в кружку» и т. д. – имеют непродолжительную силу действия. Примерно на середине службы меня начинают осаждать вопросами. «Можно пойти погулять?» – спрашивает Ваня, переминаясь с ноги на ногу. «Когда будет “Отче наш…”?» – это Коля разводит дипломатию. «А скоро конец?» – бухает Ваня уже без всякой дипломатии.

Умилительная стайка детей разного возраста возле солеи перед алтарем – предмет моего повышенного беспокойства, особенно после происшествия с Ваней, который как-то раз именно там додумался показать приятелю свой новый фонарик в действии и был за это «арестован» вместе с фонариком оказавшимся поблизости батюшкой и поставлен в воспитательных целях рядом с аналоем, где проходила исповедь…

А с Колей случилась и вовсе необычная история… В тот день на Литургии на него накатило какое-то смешливое настроение, которое не пропало даже после того, как я несколько раз делала ему страшные глаза с последующей выволочкой грозным шепотом. Я с беспокойством посматриваю на легкомысленное выражение Колиного лица с чертиками в глазах. Наконец – причастие. Ваня подходит первым, и я вижу, что его причащают без частицы, только Кровью Христовой. И хотя Ване нет еще семи лет, я огорчаюсь, потому что чаще всего его причащают уже как взрослого, полным причастием. Следующим подходит Коля. Я иду вслед за ним, и мне видно, что его тоже причащают как младенца, без частицы! Первая моя мысль: сказать батюшке, что он ошибся, что Коле уже девять лет, да и выглядит он на все двенадцать! Но может быть, я просто не разглядела, что было в лжице? После причастия и запивки я сразу подхожу к Коле, игривого настроения у него как не бывало, он растерянно подтверждает, что частицы в лжице не было! И тут я отчетливо осознаю, что это не случайность!

– Коля, ты понимаешь, что это не ошибка? Случайностей в таком важном деле не бывает! Ты вел себя в храме как маленький, вот Бог тебя и причастил как младенца!

По вытянутому Колиному лицу, на котором явственно отражаются сложные переживания, угадываю, что он думает так же, как и я. Притихший Ваня стоит рядом. Мы молча выходим из храма. Наконец Ваня подытоживает:

– С Колей случилось плохое чудо.

Я возражаю:

– Почему плохое? Очень даже хорошее, правильное чудо. Теперь кое-кому, – я выразительно смотрю на своего старшего внука, – будет страшновато вести себя в храме так, как будто ему три годика.

– Да уж… – поеживается Коля.

Два подвига

Папа купил новую машину, и в середине лета вся семья приехала на ней к бабушке в деревню. Машина сияла и сверкала на солнышке, радуя папин глаз, и на ее блестящей поверхности не было ни единой царапинки.

Коля ехал на велосипеде домой с большой скоростью, чтобы срочно взять мяч для игры в футбол: на школьной площадке его ждали ребята. Когда он поравнялся с папиной машиной, переднее колесо велосипеда соскользнуло в небольшую канавку, заросшую травой. Коля перелетел через велосипед, и, ударившись пяткой о что-то твердое, лягушкой шлепнулся на землю. Не чувствуя боли, он тут же вскочил на ноги и похолодел: по правому зеркалу машины во все стороны разбегались паутинки-трещинки… «Что теперь будет?» – промелькнуло у него в голове. Несколько секунд он оторопело смотрел на свое кривое изображение в треснувшем зеркале и, не разбирая дороги, побежал к дому.

Папа полулежал в мягком уютном кресле с газетой в руках.

– Папа, я упал с велосипеда и разбил зеркало в твоей машине, – скороговоркой выпалил Коля, не давая себе времени на малодушные раздумья.

Папа мгновенно вскочил с кресла и, отбросив газету, молча побежал к машине. Коля – за ним. С огорода им навстречу шла бабушка с морковкой в руках. Увидев мрачное папино лицо и вытаращенные Колины глаза, она изменила свой маршрут и побежала вслед за ними.

Всё с тем же мрачным выражением лица папа осмотрел треснувшее зеркало и спросил громким голосом – он просто не умел говорить тихо:

– Как это произошло?

– Я… ехал на велосипеде… колесо в канаву… пяткой в зеркало… и я упал, – сбивчиво начал Коля.

– Где канава? – грозно спросил папа.

– В-в-от она, – Коля ткнул пальцем в заросшую травой канаву.

Папа осмотрел канаву, бросил взгляд на перевернутый вверх колесами велосипед и молча пошел в дом. Коля поплелся сзади. За ним – бабушка с морковкой.

Спустя полчаса, когда вся семья мирно сидела за послеобеденным чаем, бабушка торжественно сказала:

– Сегодня прямо на моих глазах было совершено два подвига.

Все заинтересованно подняли на нее глаза. Бабушка продолжала:

– Первый подвиг совершил Коля. Он честно признался, что разбил зеркало у папиной новой машины. А второй подвиг совершил Колин папа. Он мужественно взял себя в руки и не стал наказывать сына за разбитое зеркало.

Папа с Колей опустили глаза и скупо улыбнулись.

Лариса Калюжная

31 июля 2014 года


Источник: http://www.pravoslavie.ru/jurnal/72595.htm
© Православие.Ru