Витя, котенок Фунтик и стакан с молоком (то ли сказка, то ли быль, то ль в глаза пустили пыль...)

Витя и Любаша знакомы друг с другом давным-давно, с двух с половиной лет, и каждое лето вместе играли, когда Витя приезжал к своей бабушке в деревню. Витя, конечно, всегда был любитель покомандовать, и Любаше иногда доставалось от него, но она терпела, тем более, что больше-то и не с кем было играть. Такие вот они были вынужденные друзья. Впрочем, иногда проводили время довольно интересно, например, когда вместе купались в надувном бассейне или играли в домик в старенькой баньке Витиной бабушки.
Дело в том, что бабушка хорошо помнила свое детство, а почти каждое лето она проводила с мамой и сестрой в деревне у маминой мамы, бабушки Уляши. В те давние лета в деревне порядки были строгие. Дети по мере возможности привлекались к домашней работе, например, помогали маме и бабушке поливать огород, для чего носили воду из маленького деревенского пруда и даже из колодца, ворошили сено, сгребали его в стожки, а в остальное время (т.е. целый день) бегали по усадам в траве, ловили в пруду рыбу, лазали по деревьям в поисках лучших яблок и тернослива, и еще играли в «домушки». Домушки эти устраивались обычно в пространстве под крыльцом, места там было немного, но детям хватало, чтобы обустроить своей быт, навести уют и готовить «еду». В доме же летом, когда тепло, детям не разрешалось устраивать игры, потому что хозяйкам некогда было каждый день наводить чистоту, слишком много работы ложилось на плечи деревенских женщин, убирали в доме по субботам до бани, потом мылись и стирались в бане, чистыми приходили в чистый дом. В остальные дни детвора знала, что в дом можно прибегать, когда звали поесть, а в остальное время для игры была улица и «домушки».
А вот в наши дни, думала Витина бабушка, городские дети не знают этих старых порядков (да и их мамы не знают), и дети постоянно забегают с улицы в дом, соответственно, с грязными ногами, и ей приходится целый день наводить за ними порядок вместо того, чтобы заниматься прочим огородным хозяйством. Вот бабушка и придумала детям «домушку» в бане, так как крыльцо в ее доме было без удобного для игры пространства под ним. Все стало по-другому, и дома и дети… И все-таки она решила хоть что-то устроить по воспоминаниям своего детства.
Она дала внуку и его подружке посуду, всякие салфетки-коврики, и дети стали устраивать  жизнь в своем новом доме, резали настоящие салаты из огородных овощей, варили «супы» из цветов и очень увлеклись этим занятием. Так все и было, пока дети не пошли в школу, а потом началась совсем другая жизнь.
На Любашину улицу стала приезжать старшая девочка Кристина, и Любаша стала проводить время с ней. Витя пробовал играть с ними обеими. Но не тут-то было, Кристина сама была не прочь покомандовать, а вы знаете девчонок, их коварство и тайную власть над мальчишками, даже если те и не влюблены в них. Хотя, наверное, не только в коварстве старшей подруги таилась тайна разлада между Витей и Любашей. Витя слишком любил покомандовать и подразнить, а Любаша научилась давать отпор всеми доступными ей средствами. Чья тут школа сказалась,  сказать трудно, но однажды бабушка сильно огорчилась, когда увидела своими глазами, как девочка Люба пинает упавшего Витю, и делает это увлеченно, а Кристина одобрительно хихикает. Витя уже вполне умел драться с мальчиками, выясняя мужские отношения, но вот девочке отпор не смог дать ни разу. Может быть, потому что Витин папа никогда не поднимал руку на его маму, хотя языками они ссорились до хрипоты. И дедушки на бабушек, между прочим, тоже руку не поднимали. Может, у Любаши в семье все было по-другому. Так рассуждала сама с собой бабушка, не в силах справиться с огорчением. Она ведь знала, что с городскими подружками у Вити были совсем другие отношения, но и девочки те какие-то миролюбивые, спокойные, и, конечно, Витя никак не мог понять, почему Любаша и Кристина ведут себя по-другому и сразу переходят к кулакам и пинкам. Что-то тут в деревне стало складываться слишком враждебным образом с обеих сторон.  
Прошло несколько дней, Витя уже забыл об этом инциденте, и Любаша сама пришла к нему в гости. Бабушка очень надеялась, что дети сделали правильный вывод из своего конфликта и помирились по-настоящему.
Любаша пришла, и дети начали о чем-то разговаривать, но никак не могли договориться, во что же играть. Бабушка занималась чем-то своим, но держала их в поле своего внимания, как она сама говорила, ее антенна была настроена на Витюшину волну.
И вдруг антенна подала ей сигнал, от которого она в первый момент остолбенела. Витя отказался отдать Любаше какую-то палку. Конечно, в детстве простая с виду палка может иметь важнейшее и даже магическое значение, например, в их детстве палка могла быть и волшебным мечом и верным скакуном и волшебной палочкой,  поэтому бабушка нисколько не преуменьшала значение обладания этой палкой. Витя не отдавал палку, и Любаша схватила какой-то прут и стала изо всей силы охаживать Витю везде, где только могла достать его. Витя взревел от боли, неожиданности и обиды, но девочка продолжала лупцевать его. Витя не стал защищаться и пускать в ход свою палку. Девочек бить нельзя – было в нем, видно, это крепкое убеждение. Бабушка не стала ждать и громко окликнула Любашу. Та не сразу откликнулась, увлеченная усмирением строптивого мальчика, а потом, оглянувшись, увидела порядком разгневанную бабушку, и тут ее как ветром сдуло со двора. Бабушка утешала зареванного внука, а сама с болью думала: ну почему девочка стала такая жестокая, ведь мальчики всегда задирались и приставали к девочкам, и только от девочки зависело, как они поведут себя дальше, будут их бить или дружить с ними. Конечно, если девочка уже настроена на драку, у мальчика было только два выхода: не дружить с ней или вовремя предупреждать столкновение, проявляя, по сути дела качество взрослого человека.
На следующий день Витя, забыв о вчерашнем, собрался в гости к Любаше, и бабушка осторожно спросила его, сможет ли он избежать такой, как вчера, разборки с ней. Витя задумался и ответил, что, наверное, нет. И остался дома. А вскоре уехал домой, в город.
Пришло следующее лето, внук снова приехал к бабушке, и она очень надеялась, что дети за лето подросли и стали умнее, во всяком случае, Витя стал более уравновешенным, у него «открывались» уши, когда с ним разговаривали спокойно. На этот раз он приехал со своим другом Георгием, и они теперь проводили время вдвоем, и весьма интересно, так как общих интересов оказалось много. Правда, всем известно, что любые, даже самые идиллические отношения требуют перерывов на одиночество или «разбавления» в коллективных играх. Мальчики начали ссориться, и тут появились девочки. Любаша, Кристина и Таня возникли на новеньких велосипедах и соблазняли мальчиков из-за забора вместе поиграть в мяч. Они тоже успели немного надоесть друг другу в целых днях тесного общения.
Георгий сразу и всей душой откликнулся на их призыв, девочки произвели на него впечатление, они были "клевые" и "крутые". Витя же не хотел идти к ним, наверное, помнил прошлое лето или просто друг был ему более интересным. Но Георгий в конце концов уговорил его пойти поиграть с ними, и они пошли. Витя вернулся домой невеселым и даже злым, бабушка попыталась выяснить, что случилось, и Витя неохотно сознался, что Любаша гонялась за ним с секатором и потом надавала ему поджопников. «За что же?» – расстроилась бабушка. Но даже Георгий не смог вспомнить, за что.
- Я ее ненавижу!» – в слезах выкрикнул Витя, и стал ожесточенно разбрасывать вокруг себя биониклов, лупить кулаками в диван, сердито сдвинув брови, с полными злых слез глазами.
- Что же будем делать? – растерялась бабушка.
- Не знаю, обреченно ответил Витя.
Мальчики ушли в сад, бабушка осталась один на один со стаканом, стоящим на столе. Она взяла еще кружку для Георгия и налила обоим мальчиком молока, снова села, потому от расстройства за внука ничего не могла делать, хотя дел кругом было полным-полно. Она смотрела на стакан с молоком и спрашивала у него: «Почему девочки стали такими жестокими, что же случилось с ними? Хотя… ведь и Любашина мама в одном из последних разговоров о семейной жизни, детях и их будущем в сердцах воскликнула: «Да в наше время нельзя давать себя в обиду, а то растопчут!» Может, дочка именно этот мамин урок усвоила, чтоб не растоптали. Ведь страшную картинку можно нарисовать: как беспомощную маму и ее дочку пытаются затоптать не имеющие ни стыда, ни совести мальчики и мужчины. И Витя один из них. «Но нет, - объяснила бабушка стакану, - Витя вовсе не жестокий, он просто глупый и невыдержанный, но совсем не злой, просто с ним надо уметь управляться, а это даже у его мамы не всегда получается, да и она иногда очень сердится на своего любимого внука. Он ведь и святого может вывести из себя, не то что обычную девочку».
Стакан не отвечал ей, лишь белизной содержавшегося в нем молока словно сообщал бабушке, что не может быть все плохо, и она должна найти выход. Бабушка выдохнула из себя остатки горечи, тут в дом ворвались мальчишки, и бабушка предложила им молока. Георгий выпил быстро и унесся играть с девочками, а невеселый Витя остался за столом и медленно цедил молоко сквозь зубы. Он, как и бабушка, смотрел на стакан и думал о своем, что друг его предал, предпочитает играть с девчонками, а его бросил. Как тут верить людям, если даже друзьям нельзя доверять? И вдруг стакан ему сказал, очень тихо, едва слышно, но Витя был уверен, что понял его:
- Может, он еще не друг тебе, а так, новый знакомый. А доверять ты можешь своей бабушке, и маме и отцу, и другу Саньку из твоего двора, и девочке Ксюше из твоего класса. Разве этого мало?
- Мало, конечно! – мысленно ответил ему Витя. – Я хочу, чтобы и Георгий и девочки хорошо ко мне относились.
- Ах, вот ты какой!? – удивился стакан. – Так ты из тех, кто любит, чтобы вишни сами падали в рот? А ты почему все время споришь с Георгием и не слушаешь его, а ведь он старше тебя и знает так много всего интересного? А помнишь, сколько раз ты обижал Любашу? Может, она все помнит и не может тебя простить?
- А она сколько меня обижала? – не сдавался Витя.
Но тут он допил молоко, и стакан перестал ему отвечать, может, потому, что сделался слишком мутным.  
На следующий день мальчики с Витиным дедом уехали в город, схлынула компания девочек, и бабушка осталась один на один с котенком, которого эта компания таскала за собой все прошедшие дни. Они назвали котенка Фунтиком и подкинули ей напоследок.
Бабушка котов не особенно жаловала, у нее с детства была них аллергия. Никакого Фунтика она не хотела, на него не соглашалась и не размножала ему подобных. Она объяснила коту, что ему лучше бы поискать другого хозяина, но он не уходил, а таскался за ней повсюду, особенно после того, когда она, скрипнув зубами, вынесла ему поесть. Этим она подписала себе приговор, потому что после этого кот окончательно понял, что имеет право тут остаться.  И все бы ничего, в конце концов, кот живет на улице, она в доме, а еды ему нужно с гулькин нос. Но наступил вечер, и кот возник в подполье бабушкиного дома. Бабушка уже закончила свои огородные дела, помылась и переоделась в чистое домашнее, и собиралась мило провести вечерок с любимым сериалом и семечками, в тишине и спокойствии. О, когда она жарила семечки на кухне, стало ясно, что покоя ей  сегодня не видать, как своих ушей. Сначала раздалось громкое, под самым ухом жалобное мяуканье, оно доносилось прямо из-под пола, а потом бабушка с ужасом увидела в широких щелях между половицами и самого кота, он выглядывал к ней, он просовывал свои лапы наверх и пытался протиснуть свою мордочку в дом. Он мяучил, не переставая, он перебегал по подполу за ней, куда бы она не пошла, когда она выходила на улицу, он возникал рядом с ней, как будто у него был радар, безошибочно засекавший все ее передвижения. И бабушка поняла, что ненавидит этого кота всей душой за то, что он вторгся в ее мирную жизнь и требует невозможного, чтобы она взяла его к себе в дом. Мало того, бабушка была уверена, что кот этим не ограничится, он наверняка захочет занять место в ее сердце. А этого она ни в коем случае не допустит. С трудом она уснула, кот замолчал, видимо, устав орать, но утром был тут как тут, в ее подполе со своим сводящим с ума мявом.
Чтобы успокоить расстроенные нервы, бабушка налила себе стакан молока и сначала уставилась на него. И тут стакан заговорил! Не подумайте, что бабушка сошла с ума, хотя и была на грани этой напасти. Просто у детей и некоторых взрослых в экстремальных ситуациях иногда очень сильно обостряется воображение, а, может, даже проявляются паранормальные способности, например, к разговору с неодушевленными предметами.
Стакан тихо и грустно сказал ей:
- А представь, что твой дорогой внук Витя сейчас и без тебя и без мамы, и, как обычно, плохо себя ведет, и надоел кому-то хуже горькой редьки? (О, бабушка очень легко себе это представила!) – и его кто-то злобно гонит прочь от себя, как ты этого котенка… (тут бабушка не выдержала переполнивших ее чувств и расплакалась – так жалко ей стало своего горемычного внука).
- Все, можешь не продолжать, стакан, я понимаю, мне просто надо успокоиться и все обдумать.
И бабушка уже взяла себя в руки и рассудила, что кот Фунтик это брошенное, никому не нужное дитя, и она должна хотя бы накормить его, а на зиму придется взять его в город, на конюшню, где занимался верховой ездой ее внук Витя.
И она позвонила своему внуку и сказала, что кот Фунтик жив-здоров, что она его кормит, и Витя удовлетворенно промолчал в ответ. А потом спросил:
- Любаша не заходила?
- Нет, Витя, - ответила удивленная его вопросом бабушка, - А что, ты уже не сердишься на нее?
- Кажется, уже нет, - подумав, ответил Витя.
Бабушка пожелала ему доброй ночи и хороших снов, и сама стала собираться на боковую. Она думала о том, как вовремя поговорила со стаканом, ведь ей-то известно, как болит душа, если на кого-то даже просто сердишься, а уж если ненавидишь, то от этого в ней может возникнуть целая язва, и намучаешься с ней не меньше, чем с язвой желудка, а то и похуже. Хорошо, что Витя больше не сердится на маленькую обиженную девочку.  
В ночном саду стрекотали кузнечики, маленькая сова-сплюшка, живущая где-то поблизости, проснулась и вылетела с резкими высокими криками «спи, спи». В подполе было тихо, сытый кот Фунтик устроился где-то на ночлег, видимо, почувствовав, что теперь его точно не прогонят. А сердце засыпающей бабушки со скрипом расширилось еще на одну камеру, для этого кота. Интересно вообще-то, сколько оно еще способно вместить в себя людей, кошек, собак, цыплят, цветов и бог знает чего еще… Спи-спи…


(с) Елена Прудиус, 2014