Горячий вопрос: Зачем усыновлять ребёнка?

Admin Сообщения : 1166 Дата регистрации : 2011-11-14

Кто и зачем берет в свою семью чужих детей, и активно ли в этом наше общество? Чем помогает государство, как работают детдома и реабилитационные центры, школы приемных родителей, органы опеки и социальной защиты? Какие потребности и проблемы есть у приёмных семей? Ювенальная юстиция, о которой так много говорили, и оптимизация детдомов, которая сейчас разворачивается — как это будет?

Все эти вопросы мы обсудили в январе с гостями и экспертами дискуссионной площадки «Горячий вопрос» — совместного проекта Zelenograd.ru и Культурного центра «Зеленоград». И первыми свои истории рассказали родители многодетных семей с приёмными детьми.

Ольга Оводова, многодетная мама:

— В нашей семье шесть детей, трое — приёмные. Если начать с ответа на вопрос «Зачем усыновлять ребенка?» — думаю, тут есть два варианта. Первый — когда у тебя есть дети и хочется еще одного, может быть, определенного пола и возраста, кто-то не хочет новорожденного, а хочет, чтобы с ним сразу в футбол можно было играть. А второй вариант — когда ты берешь ребенка ради самого ребенка, когда появляется какой-то конкретный ребенок, которого никто не взял и вряд ли возьмет.

У нас в семье был один случай первого рода и два второго. Самый первый наш приемный ребенок уже взрослый, ему 20 лет, он живёт с нами и учится в колледже. А еще у нас воспитываются две девочки. Одной девять лет, она полтора года в нашей семье — с ней как раз было так, что все дети подросли, и нужен был еще ребенок. Мы просто собрали документы, пошли и выбрали ребенка определённого возраста, девочку из базы данных [детей, оставшихся без опеки родителей — Zelenograd.ru]. Она была первой, с кем мы познакомились, я не обнаружила в ней никаких недостатков и забрала. Моей младшей дочери было 9 лет, и я решила прислушаться к советам психолога, который советовал брать ребенка младше имеющегося. Это было правильное решение, поскольку кровный ребенок учит приемного, как жить в семье, а не наоборот — приходит приемный и начинает насаждать свои правила.

Тогда же, в процессе просмотра этой базы данных мне очень приглянулась еще одна девочка, но она была младше, с серьезной инвалидностью. Я тогда просто не решилась. Но вот прошел год, и оказалось, что она не выходит из головы. Мы думали-думали и, в конце концов, забрали её тоже. И сейчас у нас все хорошо.

— Когда вы впервые решили взять в семью приёмного ребёнка — что вами двигало? Далеко не всякая семья на это способна. Как это всё начинается, с какого-то сильного сострадания, или это уверенность в своих родительских силах, или чей-то личный пример?

— К тому времени, когда мы брали вторую девочку, у нас уже был опыт. А с первым ребенком мы просто познакомились, и стало жалко его там оставлять. Сначала мы думали, что просто будем брать его в гости. Но тут так: коготок увяз — всей птичке пропасть, или забираешь, или лучше, наверное, совсем не ввязываться. «Брать в гости» такая двусмысленная вещь для всех, как я сейчас думаю — а тогда мне и в голову не могло прийти: у меня было трое маленьких детей, зачем мне нужен еще большой сложный ребенок? Но мы познакомились и уже не могли его оставить, решили и взяли. Так сложилось.

— Как по-вашему, государство достаточно поддерживает таких родителей, как вы?

— Нормально, пособия платятся, зарплата приемным родителям платится, ребенок с инвалидностью лечится за счет государства. Если бы денег давать больше, то детей начнут брать те, кому нужны деньги, а не дети. А сейчас, если семья берет нескольких детей, пособия позволяют маме просто уйти с работы и заниматься только этими детьми. Нормальное подспорье, чтобы прокормить маму и детей.

Елена Фортуна, многодетная мама:

— У нас все шестеро детей приемные. Трое из них усыновлены, а трое появились полтора года назад, они у нас под опекой. Та же история: сначала мы брали детей для себя, а когда наш родительский инстинкт был удовлетворен, так получилось, что у нас появилось еще трое детей, причем практически одновременно. Это было стечение обстоятельств. Сначала я увидела в Facebook фотографию девочки, которая была как две капли воды похожа на первого усыновленного нами ребенка — даже мои дети сказали «Ой, Сева в юбке! Боже мой, Сева, это ты где?». А еще у девочки была история, которая могла вполне случиться с моим ребенком.

Севу я забирала, когда ему было 4 года, из московского Дома ребенка, он практически не говорил. Задержка развития речи, нормальная история для ребенка из детского дома. И накануне суда об усыновлении главврач показала мне заключение медкомиссии — его направляли в детский дом инвалидов для детей с проблемами умственного развития. «Что вы делаете? Он же дебил, он в школе учиться не будет…», — говорила эта прекрасная женщина. Но я отказалась менять своё решение.

С Олечкой было так же, только не было счастливого случая — её никто не забрал накануне перевода в дом инвалидов, и она четыре года пробыла в Разночиновском доме-интернате в Астраханской области. Мы получили восьмилетнего ребёнка с уровнем развития на два года: например, она не умела есть ложкой, её этому не учили. С ней никто никогда ничем не занимался, это был такой стопроцентный Маугли…

А дальше получилось так: у нашей усыновленной дочки Даши в детском доме была подружка. И все три года, что Даша провела дома, она говорила: «Мы должны забрать Алису. Давайте заберем Алису». И когда мы решили забрать Олю, муж говорит: «Слушай, нас Даша не поймет. А как же Алиса?» Я говорю: «Ну, давай, заберем Алису». Забрали Алису, забрали брата Алисы — по удивительному стечению обстоятельств.

Мы тогда жили в очень небольшой квартире, но понимали, что мы не можем не забрать этих детей, пусть будет тесно. И опеку убедили, что сделаем перестановку, и мебель поменяли, сделали ремонт, оборудовали нашу двушку под пятерых детей. А они что-то тянули с документами, мы злились, дети ждали в Астрахани, там раз в пятилетку кто-то детей забирает. И мы написали жалобу руководству соцзащиты, после чего нам оттуда выдали неправильные бумаги — два направления, в которых было по два ребенка. То есть, мы еще кого-то взять могли по этим бумажкам. И мы решили, что раз так, второго шанса может не быть — надо воспользоваться. И забрали братика Алисы тоже. Было трое детей, стало шестеро.

Жизнь поменялась совершенно. Трое наших детей старшие, у всех инвалидность, правда, у Ярика с Алисой она, скажем так, не влияет на качество жизни. Сейчас все дети ходят в школу. Даже Олечка, которую мы привезли в таком состоянии, пошла в первый класс коррекционной школы возле МЖК и прекрасно учится, осваивает программу. Ребенок превратился из двухлетнего в семилетнего практически за год.

— Каково это — жить с шестью детьми, которые не родные? У вас талант педагога?

— Нет, я «антипедагог» — если надо кого-то научить, я нанимаю репетитора Smile

Но, понимаете, ребенка берешь не для того, чтобы учить… А для того, чтобы любить, заботиться о нём. Когда я усыновляла первого ребенка, еще была не замужем — мы с мужем уже познакомились после и остальных детей уже «нажили совместно». А тогда я спрашивала маму: «Мам, как же, ребенок-то ведь чужой? Как я к нему смогу привыкнуть?» Она говорит: «Господи, два раза попу помоешь — и уже твой». Когда заботишься о ком-то, он все равно становится твоим.

Не скажу, что все сразу было легко и шоколадно. Дети, особенно когда они уже довольно взрослые — а у нас они появлялись в возрасте от семи и старше, Сева, первый ребенок, был самым младшим — такие дети уже со сложившимся характером, привычками, последствиями детдома, депривацией, тяжелым опытом семейной жизни. Не от хорошей жизни в детдом попадают, и трудно потом преодолеть какие-то вещи… Например, Олечка при развитии на два года ругалась матом. Вы знаете, я половину слов в первый раз услышала от нее — нормальных слов она не знала, а матом ругалась отменно. Но это ерунда, это за месяц прошло само. А сколько всякого разного, что не так просто проходит? Вот с этим сложно. А привыкнуть — родной, не родной… Они становятся родными, как же иначе, думать о ребенке как о воспитаннике? Нет, он сын или дочка. Мы так и называем всех детей. На самом деле очень многие могут усыновить ребёнка, но не понимают, зачем это надо. Думаю, это ответ на вопрос.

Спойлер:

Текст — Елена Панасенко, Фото — Михаил Барцев, Кирилл Чернов
Адрес статьи (полное интервью)- http://www.zelenograd.ru/news/12487/